Троянская ботва (Sam O'War)  Песнь 1.

Эпидемия. Буча.

Ботва началась вся с того, что Ахилл (чемпион-полутяж)
Стыкнулся с ахейским царем на почве дележки двух телок.
Точнее не двух, а одной, поскольку Хризееву дочку
Братва на собрании общем решила папашке вернуть.
А все потому, что Хризей подходы знал к Санэпидему.
Когда Агамемнон уперся и дочку не отдал добром
(И даже за бабки не отдал), телегу Хризей накатал
Фебу, главе Санэпида. И тот ахеянам устроил
Падеж от сенной лихорадки, и от скарлатины с бронхитом,
И пневмонии, и гриппа, и прочих чудовищных хворей.
Короче, братва полегла в различные стационары.
И тут до Ахилла дошло: в антисанитарных условьях
Плодятся болячки и язвы. Войска ж не плодятся без баб.
И хапнул себе Брисеиду в последнем добра дележе.
А после на общем собраньи цинично возвысил свой глас

- Верни, Агамемнон, дочу папашке. Так будет гуманно.
Может тогда прекратит Аполлон биотеррор против нас.
Калхас, наш экстрасенс, внатуре за мой базар отвечает.

И Ахилл, власатую грудь почесав, покинул трибуну.
Калхас, меж прочих зашкерившись, мирно сопел в обе дырки.
Тут его в ребра тычут, мол отвечай за Ахиллов базар.
- Я что, самый крайний? - вопит экстрасенс, - на Агамемнона
Хвост подымать-то? Да он же мне после таких заявлений
Обе руки оторвет, поменяв их местами с ногами!

- Не ссы, экстрасенс, твоею я крышей сегодня побуду.-
Ободрил Ахилл Пелеич Калхаса, и ткнул его в челюсь.
Тот, бедолага, выплюнув пару зубов, прошепелявил:
- Надо б девитшу вернуть, бо в аштрале ешть явные жнаки.

Ну тут Агамемнон терпеть уж не стал наглость такую.
- Ты, Ахиллес, твою маму, на телку чужую не зарься.
Я Хризеиду домой собираюсь везти. Она - массажистка от бога.
Пусть пятки мне мнет по утрам. А я ее всем обеспечу:
Шмотки дам, прялку, кастрюлю и прочие нужные вещи.
И буду любить, как жену по вторникам и по субботам.
Я не дам всяким Ахиллам законной моею добычей
распоряжаться. Держи свой карман при себе и не вякай.

Ахилл возбудился донЕльзя. Еще бы! Такой наглый тон!
А Агамемнон, знай свою линию гнет: - Ахилл, твою мать,
Ты хочешь лишить меня телки? Меняю свою на твою.
Мне Брисеиду отдай, а с Хризеидой делай что хочешь.

Услышав сие, Ахилл аж подпрыгнул, схватился за ножик.
- Охренел, старый пень?! Ни совести нет ни стыда у тебя.
Внатуре меня опустить ты задумал, девки лишивши!
С кем я спать буду? Что, я по-твоему педик или кастрат?

- Хочешь, Ахилл, чтоб сам обладал ты наградой, а я, как лох,
Молча сидел? и советуешь мне ты, чтоб девку я выдал?..
Ха-ха три разА. Мне - Брисеиду, иначе сделке не быть.

- Пиплы, кореша! Вы слыхали? Нахрен такую работу!
Манатки сейчас соберу и только меня и видали
Со всею моей мирмидонской братвой. ПонЯл, Агаменон?

- Вали, шмакодявка, вали. - Ему отвечал Агамемнон,-
Беги к своей маме домой, трусливейший трус из всех трусов.

Тут сплюнул сквозь зубы Ахилл, рукою за меч ухватился,
Но, досчитав до двухсот, в драку кидаться не стал он.
Просто еще раз в песок сплюнул и высказал матом,
Мненье свое об ахейских царях и всех родичах ихних,
А в конце своей речи добавил, мол будет Ахилла звать
Агамемнон на бой с Иллионом, да не дозовется (...)

Тут поднялся, уперев руки в боки, и начал бакланить
Нестор, старый пердун, ветеран чуть ли не битвы титанов:

- Сявки, внемлите мудрого старца речам... э-ээ... типа, моим.
Ахилл, мальчик мой, тебя я хочу типа к порядку призвать.
Не, ты внатуре, братан, страх потерял пред авторитетом.
Лучше, Пелеич, прикинул расклад бы ты. Ведь Агамемнон
Круче тебя бригадир, хоть ты первым на ринге всегда был.
И ты, Агамемнон Атреич, остынь. Вишь, Ахилл не в себе?!
Неужто же вы из-за телки готовы друг друга загрызть?
Да, круты вы оба, не спорю. Один - как боец, а другой
Как руководитель проекта. Обоим вам честь и хвала.
Не зря говорит Леопольд: - "Ребята, давайте жить дружно!"
И в песнях поется не зря: - "Братва, не стреляйте друг друга"
Уж если кого и стрелять, так это, внатуре, троянцев.
Затем мы сюда и приперлись, с троянцами чтоб воевать.
Пожмите же руки, братишки. А девку Хризею вернем.
Авось отказную напишет коварный Хризей в Санэпид.

Брызжа слюною и гневом Ахиллес покинул собранье,
А царь Агамемнон немедля собрал взятку обильную
Аполлону в размере ста туш крупнорогатой скотины,
Присовокупив к этой взятке так же и дочку Хризея.

По окончаньи торжественной части велел Агамемнон
Верным своим бодигардам Талфибию и Эврибату
Живо смотаться к Ахиллу Пелеичу за Брисеидой,
А если добром не отдаст, тогда подкрепление вызвать.

Парламентеры Ахилла нашли в палаточном городке:
Там он вино пил и горько терзался смертельной обидой.
Благоразумие их удержало от озвучания
Царева приказа пред этой пьяной машиною смерти.
Да только сам вид их был красноречивей любого из слов.
Мутный свой взор устремил чемпион на молчащих посланцев.
- Типа, явился отряд продразверстки? Прелестно, прелестно...
Эй, брат Патрокл, будь другом, веди-ка сюда Брисеиду,
Мне чёй-то ломы подниматься ради такой заподляны.
Ну а вы, шестерки, вот что царю на словах передайте:
Ахилл заявил, мол, конкретно, что с места не двинется он
И бригаде своей не позволит он биться на стороне
Агамемнона. Так и скажите - буду сидеть и смотреть,
Как облажается он при сраженьи с троянской пехотой.

Так говорил чемпион, пока сдавал Брисеиду Патрокл
С рук на руки парламентерам. Дева, визжа, вырывалась.
Талфибий и Эврибат, крепче ее ухватив, удалились.
Ахиллес, тучи чернее, свалил от палаток подальше,
Уселся на бережку в уединеньи, дал волю слезам.
- Мама родная моя, ты роди меня, мама, обратно!
Нет больше мОчи терпеть издевательства Агамемнона.
Мало того, что меня он срамит пред братвою словами,
Мало того, что лишает меня полноценного секса,
Так ведь он еще дальше зашел, гад, в своем наглом бесстыдстве,
Речь свою сдобрив обильно твоим поминанием, мама.

Тут же из моря явилася к сыну богиня Фетида.
- Лапушка мой, вытри слезки скорее и маме поведай,
Чем моего ненаглядного злой Агамемнон обидел?

И чемпион, возрыдав еще горше, поведал богине
Все, что изложено выше, но в более мелких деталях.
Что-то приврал, разумеется, как же иначе, но в целом
Передал верно он суть и Фетида прониклась проблемой.
А Ахиллес, уловив настроенье, прежалобно плакал:

- Мама, ты к Зевсу сходи, попроси, чтоб он меры предпринял.
Пусть сделает так, чтоб данайцам не стало в сраженьях лафы.
Пусть Гектор троянский побьет их, чтоб стало им худо совсем,
Чтоб Агамемнон ко мне на карачках приполз, умоляя.

- Сыночка мой, да почто же на свет я тебя породила!-
Горько взрыдала Фетида. - За что наказанье такое?
Мало того, что балбес, так теперь еще в драку ввязался!
Ладно, я к Зевсу схожу. Правда тут будет загвоздка одна.
Зевс в Эфиопию отбыл с неофициальным визитом.
Так что, сынок, пару недель потерпи, пока он вернется.
Сиди у своих кораблей и не вздумай в сражения лезть.

И, приструнив свое чадо, богиня исчезла из виду.

А в это время корабль, на котором везли взятку Фебу,
Причалил в хризейском порту. Одиссей командовал судном,
Хитрая рыжая морда. Сто быков он Хризею привез
и привез Хризеиду, ну а все остальные подарки
Хитроумно заныкал с целью самообогащения.
- Пгиветствую Вас, коллега. - Так Хризею сказал Одиссей.-
Таки доча пги нас и пги нас же стадо быков племенных.
Давайте, коллега, уладим наши дела полюбовно.
Мы Вам - быков, ну а Вы Аполлону чегкните записку,
Что все пгетензии Ваши к данайцам-ахейцам сняты.

И бланк он ему подает, заполненный по всем канонам.
Довольный Хризей расписался и там же поставил печать.

- А тепегь пгедлагаю банкетом скгепить соглашение -
Хитро подмигнул Одиссей и перстом указал на быка.

В итоге, порезали стадо дареное на шашлыки -
Хватило тем и другим, да еще Аполлону осталось.
Целый день пировали. И воздух прибрежный был напоен
Ароматом вина, подгоревшего мяса и песнями греков.
"Муси-пуси" Аполлону ахейские отроки пели,
Славя его, стреловержца, и он веселился, внимая.
Так до темна продолжался пикник, пока не отрубился
Самый стойкий. И даже сам Аполлон валялся в отключке.

А утром (никто так и не смог припомнить, которого дня)
На галеры свои погрузились, шатаясь, ахейцы.
Аполлону хвалу воздающие рассолом и пивом,
Отплыли они, петляя затейливо по водной глади.




Долго ли, коротко ли, но ахейцы вернулись в свой лагерь.
Там встретили их несчастливцы, которым не так повезло,
И весь последущий вечер бойцы провели в обсужденьи
Достоинств своих в винопитьи, мясоеденьи и пеньи,
И лишь угрюмый Ахилл не участвовал в том расколбасе.
Мрачный, как туча, бродил он вокруг, хмурясь демонстративно,
На любые вопросы и просьбы он отвечал лишь "отвянь".

Тем временем уж пролетело почти что четырнадцать дней.
Вернулся Зевс от эфиопов - довольный и загоревший,
Воссел на престол олимпийский и прочих богов обозрел.
Заметив Фетидин зареванный фэйс, весьма удивился.
Фетида же, видя, как бровь громовержца на лоб поползла,
Тут же поддернула юбки и бросилась в ноги владыке.
- Босс, командир, повелитель и бог над богами, прошу вас,
Не откажите в любезности, будьте добры, помогите.
Ахилла надо по службе продвинуть в короткие сроки.
Нашлите но войско ахейцев непруху во всех сраженьях,
А Ахиллес мой пусть будет у них талисманом удачи.
Сделайте так, чтоб лишь с ним у ахейцев победы случались.
Тогда Агамемнон, обидчик боговых детей, не сможет
Кровинку мою обижать под страхом народной расправы.

При этом Фетида схватила Зевеса за обе пятки
И не отпускала. Хватка была у богини стальная.
Дернулся вырваться Зевс - бесполезно, застрял как в капкане.

- Что ж, - говорит, - я подумаю над предложением. Позже.

Только Фетиду ему не удалось так легко провести.
Был вынужден Зевс обещать Пелеичу высшую помощь -
Лишь после того были отпущены пятки на волю.
Смоталася быстро Фетида из зала аудиенций
С видом, довольным до нЕльзя, забыла про слезы и стоны.

А Зевсова постэфиопская благость - вся кошке под хвост.
В чертоги вернулся он. Там уж Гера обед сервирует.
Как любая жена ловеласа, она была в курсе всего,
Что касалось бесед благоверного с любою из женщин,
так же с парнями, коровами, нимфами и остальными.

- Ну и что там с Фетидой? - Громовержца спросила супруга.
- Старушка, уйди, я в печали. - Так Гере ответствовал Зевс.
Гера, естественно, в крик: - Ах ты, подлый, коварный изменщик!
Снова протекцию ты своему байстрюку обеспечил!
Плюс прикрываешь ты Трою, любимый курорт Афродиты.

И понеслась, закипела. Зевс лишь уши руками зажал,
Да как гаркнет, аж люстра упала: - Замолчи, истеричка!
Кто в этом доме хозяин?! Концерт прекрати и не суйся,
И не доводи до греха, иначе возьму пару молний -
Останутся рожки да ножки. - И стол кулачищем разнес.

Супруга, хотя и ревнива, но все ж приутихла слегка.
Села безмолвно и даже как будто дышать перестала,
Зато уж все прочие боги нервно дышали и часто.
Встал тут Гефест и по праву законного сына бакланит.

- Предки, вы прямо как смертные, так же сканалить горазды.
Добро бы еще по серьезной причине какой поорать,
Например, подбодряя на ринге панкратионистов.
А то ведь - фуфловое дело, какому-то мачо помочь
Быстрее попасть в мясорубку. Ну разве он стоит того?
Ты, мам, к папе не лезь под горячую руку. Пусть остынет.
А то он такой - за ногу схватит, да об косяк, как меня.

Гефест указал на протез, который остался на память
О Зевсовой выходке давней. Мудрая Гера прониклась.

- Продолжим обед, - говорит, - уже гости проголодались.
И Гефест всем по-быстрому водки... э-ээ... амброзии налил.
Выпили и постепенно унынье сменилось весельем.
Аполлон пел олимпийский шансон и на кифаре бренчал,
Музы хором ему подпевали. Неплохой вышел сэйшэн.
Расслабился Зевс, давешний гнев развеялся в винных парах.

Так до ночи они расслаблялись, а как стало смеркаться,
Все по домам расползлись отдыхать, отсыпаться и дрыхнуть.
Зевс тоже вздремнуть удалился на царственный свой сексодром,
Геру, супругу свою, приобняв чуть пониже спины.